-Не произноси его имя, не надо. Я и так много страдала, чтобы его забыть. А сейчас просто подойди и обними. Ничего не хочу, кроме твоего тепла. – говорила мне подруга, вытирая слезы о мое плечо.
Я был для неё самым лучшим другом, всегда поддерживал, понимал, и закрывал глаза на то, как она психует. Вот только я её любил. Любил до потери пульса. И как мне было больно, когда она встречалась с кем-то, и когда её бросали после первого секса. Как мне было обидно смотреть, как она плачет из-за какого-то говна. Я не мог успокоить свое сердце. Ведь оно воспринимало все это как измену. Сколько ножей она ввела в мое тело, знает только само небо. И вот, как обычно, она сейчас сидит на против меня, ждет пока я поработаю, а я пишу этот текст, зная, как ей сейчас больно. Хочется её обнять, понять, принять, но руки отказываются это делать. Она уже не моя, да и никогда ею не была. Даю ей свою руку, она прилаживаеться к ней, а потом ложиться левым ухом, пытаясь похныкать от души, бросая эти строки, я подхожу, чтобы прижать эту милую девчонку к своей груди.
После того что с нами произошло, я не могу найти себе места. Я сделал все как хотел, а на сердце так тяжело. После объятий, я посмотрел ей в глаза, сказал, что она красива, и поцеловав, успокоил. Она впервые приняла этот поцелуй, хотя обычно, отворачивалась так, как будто ей противно со мной быть. И когда наши губы разошлись, когда её слезы высохли, я снова прикоснулся к ней губами. Только это был уже не тот поцелуй. Я целовал её губы, опускаясь по щекам к мочке уха, а после перешел к шейке. Она у нее такая нежная. И там, где пульсировала вена, с правой стороны, где ей было так сладко, я присасывался, думая о том, как ей сейчас хорошо. Она запрокинула голову, отвела глаза, и когда я понял, что она готова, сразу заполз ей в трусики, подтвердив это.
Она была мокрая и горячая. Её дырочка раскрылась, и подруга желала продолжения. Но обоим было стыдно. Мне, в том числе. Я сам поступал как те парни, которые её бросали. Не факт, что она меня полюбит когда-то, и я уверен, что после секса убежит. Выходит, я оттрахаю её и мы разойдемся. Ну и пусть. Пусть будет так как сейчас есть. Я долго этого ждал, поэтому хочу сделать так, как считаю нужным. Снимая её труски, я ложу девушку на диван, где губами возбуждаю, опускаясь от нежной груди, сосков, до пупка. А потом еще ниже, к волосатому лобку. Я раскрываю его языком, позволяю ей лечь так как удобно, и начинаю втягивать маленького проказника в свой ротик, проникая в горячую щель двумя, потом тремя пальцами.
Девушка выгибается. Я слышу, как она тяжело дышит, а потом дыхание переходит в стоны. Пора. Я снимаю все, что находиться у меня внизу, и подставляя теплый член, быстро ввожу его в неё. Влагалищные мышцы туго обтягивают мой ствол, и я начинаю её трахать. Ох, как хорошо. Как замечательно. Под давлением, она кончает, и я быстро дотрахиваю её, выпуская сперму ей на животик…
Я был для неё самым лучшим другом, всегда поддерживал, понимал, и закрывал глаза на то, как она психует. Вот только я её любил. Любил до потери пульса. И как мне было больно, когда она встречалась с кем-то, и когда её бросали после первого секса. Как мне было обидно смотреть, как она плачет из-за какого-то говна. Я не мог успокоить свое сердце. Ведь оно воспринимало все это как измену. Сколько ножей она ввела в мое тело, знает только само небо. И вот, как обычно, она сейчас сидит на против меня, ждет пока я поработаю, а я пишу этот текст, зная, как ей сейчас больно. Хочется её обнять, понять, принять, но руки отказываются это делать. Она уже не моя, да и никогда ею не была. Даю ей свою руку, она прилаживаеться к ней, а потом ложиться левым ухом, пытаясь похныкать от души, бросая эти строки, я подхожу, чтобы прижать эту милую девчонку к своей груди.
После того что с нами произошло, я не могу найти себе места. Я сделал все как хотел, а на сердце так тяжело. После объятий, я посмотрел ей в глаза, сказал, что она красива, и поцеловав, успокоил. Она впервые приняла этот поцелуй, хотя обычно, отворачивалась так, как будто ей противно со мной быть. И когда наши губы разошлись, когда её слезы высохли, я снова прикоснулся к ней губами. Только это был уже не тот поцелуй. Я целовал её губы, опускаясь по щекам к мочке уха, а после перешел к шейке. Она у нее такая нежная. И там, где пульсировала вена, с правой стороны, где ей было так сладко, я присасывался, думая о том, как ей сейчас хорошо. Она запрокинула голову, отвела глаза, и когда я понял, что она готова, сразу заполз ей в трусики, подтвердив это.
Она была мокрая и горячая. Её дырочка раскрылась, и подруга желала продолжения. Но обоим было стыдно. Мне, в том числе. Я сам поступал как те парни, которые её бросали. Не факт, что она меня полюбит когда-то, и я уверен, что после секса убежит. Выходит, я оттрахаю её и мы разойдемся. Ну и пусть. Пусть будет так как сейчас есть. Я долго этого ждал, поэтому хочу сделать так, как считаю нужным. Снимая её труски, я ложу девушку на диван, где губами возбуждаю, опускаясь от нежной груди, сосков, до пупка. А потом еще ниже, к волосатому лобку. Я раскрываю его языком, позволяю ей лечь так как удобно, и начинаю втягивать маленького проказника в свой ротик, проникая в горячую щель двумя, потом тремя пальцами.
Девушка выгибается. Я слышу, как она тяжело дышит, а потом дыхание переходит в стоны. Пора. Я снимаю все, что находиться у меня внизу, и подставляя теплый член, быстро ввожу его в неё. Влагалищные мышцы туго обтягивают мой ствол, и я начинаю её трахать. Ох, как хорошо. Как замечательно. Под давлением, она кончает, и я быстро дотрахиваю её, выпуская сперму ей на животик…
